(рассказывает Егор)
Сегодня нам пришлось встать о-о-чень рано: в 4:20 утра, и не зря – ведь нас ожидало удивительное путешествие на Сицилию. Быстро собравшись, спустились, полусонные, в столовую, где сердобольные сотрудники гостиницы оставили для ранних пташек хлеб с изюмом, сухарики, масло, джемы, кофе и соки. Позавтракав (в процессе к нас присоединилась пара пожилых и до ужаса интеллигентных израильтян), мы уселись в комфортабельный минивэн и поехали в порт по предрассветным улицам Слимы, подбирая по дороге остальных полусонных счастливчиков, отправляющихся с нами в однодневное путешествие до Италии и обратно. Шел дождь, но нас это совсем не расстраивало (как оказалось, в этот день мы побывали сразу в четырех временах года, и это вовсе не преувеличение!).
Доехав до места назначения, мы вышли из автобуса, и, пройдя через формальности с билетами, очутились перед нашим судном. Это оказался тот самый катамаран, капитан которого сбежал в свое время от сомалийских пиратов!
Поднявшись на нашу палубу (примерно на уровень пятиэтажного дома), мы онемели. Можно было подумать, что находишься в каком-нибудь дорогущем торговом центре, что перенесся в казино Лас-Вегаса, что… В общем, если бы не ровные ряды комфортабельных кресел, да вид за большими окнами (какие там иллюминаторы), ни за что нельзя было поверить, что находишься на борту судна, которое через каких-нибудь полтора часа доставит тебя на Сицилию!
За окнами рассвело, дождь перестал как по команде, и мы тронулись. Качка, благодаря размерам катамаран и его посадке, практически не ощущалась, поэтому ощущения от поездки были самыми приятными. Вскоре мы задремали, а когда открыли глаза, совсем близко уже был виден порт Поццало, конечная точка нашего плавания, и начальная поездки по Сицилии.
Светило жаркое солнце (какой дождь? где дождь?) и жизнь была прекрасна. Паспортный контроль представлял собой проход через пустое маленькое здание (с надписью «паспортный контроль», естественно). Хорошо все-таки ездить по Европе с израильским загранпаспортом!
Мы загрузились в двухэтажный автобус, дождались экскурсовода – импозантного кудрявого итальянца лет сорока пяти по имени Винченцо – и поехали. Экскурсия велась на двух языках, английском и немецком (так как количество представителей Германии в нашем автобусе продолжала поражать), что, безусловно, отдавало должное лингвистическим способностям нашего гида и перестало мешать восприятию информации уже через полчаса. Мы быстро усвоили слова «картофен», «томатен» и «нихт», а также множество числительных, и, уверившись, что этих познаний в немецком с лихвой хватает, чтобы понимать обе языковые части экскурсии, принялись с любопытством рассматривать пейзаж за окном.
Надо сказать, что природа отличалась от мальтийской кардинально, вокруг виднелись поразительной красоты холмы и скалы, покрытые буйной зеленью лугов и лесов, перемежающиеся долинами и колоритными итальянскими деревнями, также очень непохожими на мальтийские.
Мы проехали через большое количество тоннелей, пробитых в скалах, один из них был длиной в три километра, и увидели несколько городов. В их числе Испика, восстановленная в стиле барокко после землетрясения 1693 года, утопающий в лимонных и апельсиновых садах Россолини, Сиракузы, да-да, те самые, где родился Архимед, а также один из крупнейших местных туристических центров под названием Катания, основанный греками две тысячи восемьсот лет назад (именно здесь родился известнейший баскетбольный тренер Этторе Мессина).
А затем справа мы увидели ЕЁ, красавицу Этну, прикрытую, к сожалению, облаками, но от этого не менее прекрасную.
Скоро нас ждет встреча с самым высоким действующим вулканом Европы, но пока наш путь лежит севернее, в поражающий воображение городок под названием Таормина.
Как и многие сицилийские города, Таормина была основана греками две с половиной тысячи лет назад, много раз переходила из рук в руки (греки, римляне, арабы, норманны), пока не стала популярным курортом среди европейской интеллигенции 19-20 веков. Здесь проводятся фестивали музыки, танца, театра, тут бывала Зинаида Гиппиус, а Анна Ахматова стала лауреатом присуждаемой в Таормине международной премии.
Но в данный момент больше всего нас интересовала не культурная ценность этого места, а потрясающие виды, которые окутали нас с момента благоговейного вступления на эту землю.
Правда, культурное наслаждение мы все же получили, и сполна, побывав в великолепнейшем театре комедии, какой только можно себе представить. Заинтригованы? Еще бы, ведь зайдя в ресторан на площади у въезда в исторический центр города, дабы отведать настоящей итальянской пиццы, мы оказались свидетелями потрясающего спектакля. Итак…
Декорации: старинные ворота, века семнадцатого, стоящие на площади у въезда в город Таормина, возле которых находится дряхлый грузовичок, забитый овощами и фруктами.
Действующие лица: продавец овощей и фруктов из грузовичка, представители местной полиции, официанты нашего ресторана, любой желающий выслушать продавца.
Зрители: все оказавшиеся на площади жители города и туристы. В первых рядах мы, наслаждающиеся пиццей и спектаклем.
Поехали!
«Джованни и полиция»
Акт первый.
Дело в том, что пресловутый продавец (для удобства мы окрестили его Джованни) являлся истинным и колоритнейшим итальянцем, солью этой земли и плотью ее, то есть как раз таким крестьянином, которого представляют себе все, при одном лишь слове «итальянец», с соответствующей бешеной жестикуляцией, мимикой, обращениями ко всем присутствующим, богу, черту, земле, воде, солнцу и луне и прочей атрибутикой. Усердно зазывая посетителей и соблазняя их клубникой по евро за коробочку, он пропустил появление полицейской машины, оба пассажира которой, кажется, были не слишком довольны столь бойкой торговлей в таком историческом месте. Не выходя, правда, из своего транспортного средства, один из полицейских, седой импозантный усач, попытался сделать нашему Джованни Внушение (не какое-то там вшивое немецкое или английское или, прости господи, американское внушение, а самое настоящее итальянское Внушение). Зря. На чистейшем языке Паваротти и Кабалье, Висконти и Бертолуччи, да Винчи и Данте возопил Джованни, призывая в свидетели своей непогрешимости двенадцать апостолов с девой Марией, втолковывая, что:
Уж он-то, Джованни, может быть виновен только в том, что какому-то пьяному градоначальнику в году эдак 1630-м втемяшилось в голову поставить свои убогие ворота на той самой площади, где он, Джованни, никому не мешая тихонечко себе торгует своими экологически чистыми, проверенными всеми соответствующими инстанциями и сопровожденные всеми необходимыми бумажками с печатями, поставленными в нужных местах, овощами и фруктами, свежими, как струи родника у подножья великой Этны в жаркий летний полдень, сладкими, как мед, что трудолюбивые пчелы несут с цветов на предгорьях Этны, получая эа это жалкие гроши, которые он, Джованни, смиренно тратит лишь на починку своего кормильца, маленького жалкого грузовика, да на пропитание, да на стирку единственной рубашки, что нужна ему, бессребренику Джованни лишь для того, чтобы как и подобает настоящему итальянцу, смиренно пойти воскресным днем в церковь, дабы вознести хвалу всем святым покровителям и заступникам за все их благодеяния, которые они щедро…
(вы думаете, что надо было знать итальянский, чтобы понять монолог Джованни? Да зачем, все и так было ясней ясного!)
Машина, взрыкивая, пыталась выбраться из сетей велеречивого торговца, но они, словно щупальца осьминога Пауля плошку с флагом Испании, опутали автомобиль, Джованни, забыв о своем товаре, шел рядом с открытым боковым окном, склонившись к усатому полицейскому и говорил, говорил, жестикулируя и возводя очи к небу, говорил, говорил, говорил… Наконец, полицейская машина вырвалась из цепких лап Джованни и умчалась в неизвестном направлении. Торговец, довольный донельзя, размеренным шагом вернулся к грузовичку. Мы почти физически слышали гром аплодисментов.
Акт второй.
Спустя минут десять, полицейская машина вернулась (знаете, как в мультиках показывают крадущиеся автомобили, как они «на цыпочках» перебирают колесами? складывалось ощущение, что эта машина подбиралась к Джованни точно также, с фланга, по другой стороне площади). Высадив десант в виде знакомого нам усача, полицейское авто тут же умчалось. Усач, напялив фуражку, вытащив объемистый блокнот и придав себе строгий вид, угрожающе двинулся к Джованни поступью Непреклонного Стража Закона. Тот принял боевую стойку и…
Итогом двух обширнейших монологов, звучавших одновременно, стала брошенная оземь (и тут же поднятая) кепка Джованни и переезд его грузовичка метров на пятнадцать от ворот, прямо к ограде нашего ресторанчика. Усач прыгнул в неизвестно откуда взявшуюся полицейскую машину и умчался, а торговец отправился в наш ресторан (неисчерпаемым кредитом которого, он по-видимому пользовался) и через минуту вышел оттуда с тарелкой пасты (макарон с заправкой по-итальянски), которую тут же принялся уплетать, держа на весу.
Акт третий.
Неожиданно откуда-то из-за угла коварно выскочил затаившийся там усач, который рассчитывал застать, таким образом, своего оппонента врасплох, и обрушился на Джованни с очередным Внушением. Тот, бедолага, практически полностью деморализованный подобной наглостью противника, все-таки нашел в себе силы ответить, правда, без прежнего пыла. Усач, уверенный в успехе, наступал, и, очевидно, сделал тактическую ошибку, поскольку Джованни, постоянно указывавший на свою пасту, как на смягчающее обстоятельство, внезапно швырнул тарелку прямо в свои овощи, вызвав смех и щелчки фотоаппаратов со стороны зрителей, и разразился таким монологом, после которого усач вынужден был с позором уступить поле боя.
Торговец вновь отправился в наш ресторан и через несколько минут вышел с огромным сэндвичем, сопровождаемый сочувственно слушавшим его жалобы официантом.
К тому времени мы практически сползли со своих стульев на пол в корчах хохота.
Акт четвертый.
Не прошло и пяти минут, как на площадь въехала полицейская машина, за рулем которой уже сидел усач, а на пассажирском кресле расположился новый персонаж, судя по варварскому великолепию мундира, чином никак не меньше, чем Начальник Полицейского Управления Союза Пяти Галактик. Аккуратно открыв дверцу и выставив на улицу приличных размеров брюшко, он коротко взлаял. Джованни, замахнувшийся было рукой с сэндвичем для нового броска в свой многострадальный товар, внезапно передумал, откусил громадный кусок, и, свирепо жуя, закрыл борта своего грузовичка, сел в кабину и уехал. Удовлетворенные столь легкой победой полицейские тоже скрылись из виду.
Занавес.
После этого действа (вот уж действительно, и хлеба – а пицца оказалась потрясающе вкусной – и зрелищ!) мы со спокойной душой и легким сердцем отправились на прогулку по главной улице Таормины осматривать город.
Красота нас окружала неописуемая: небольшие лавочки и магазинчики с произведениями искусства и сувенирами, балкончики с многочисленными цветами, боковые улочки с лестницами.
Выйдя на центральную площадь, с непременными церковью, уличными музыкантами и художниками, мы поразились открывающемуся с нее виду на море и Этну, к сожалению, вновь полуприкрытую облаками.
Пройдя через весь город, мы вернулись к точке отправления и свернули, по совету экскурсовода, в лабиринт извилистых улиц, спускавшимися по склону горы, на которой стоит Таормина, к городскому публичному парку, залитому жарким солнцем.
Полюбовавшись им, бегом (время уже поджимало) бросились назад, и, закупившись, как следует, сувенирами, ввалились в наш автобус.
Впереди по курсу Этна!